70 лет назад родился писатель Сергей Довлатов. Автор трагичной и одновременно с этим великой судьбы, так и не увидевший при жизни своих книг, изданных в России, но снискавший славу во всем мире.
Сергей Довлатов прожил удивительную, но короткую жизнь. В день рождения, конечно, не хочется говорить о смерти, которая, если взглянуть в календарь, почти соприкасается с 3 сентября, однако, говоря о великом ленинградском писателе, никак нельзя не потосковать, что не стало гения, которому еще жить да жить. Сегодня, будь Довлатов жив, сложно представить, как он бы отмечал свой юбилей. И главное – где: в России или США?
Первая книга Сергея Довлатова в России вышла спустя неделю после его смерти, в то время как толстые тома его прозы давно успешно печатались на английском языке. Гонорары писателя позволяли безбедно жить в большой усадьбе (даче), которую нищенствующий в СССР писатель мог купить в США на гонорары от книг. Довлатов хотел вернуться в Россию, как сам говорил, «не простым евреем, а великим русским писателем». И сегодня, фантазируя, наверное, он бы вернулся, хотя бы, соглашусь с его друзьями, жил бы он в Америке, которая, по сути, для него сделала все, в отличие от Родины, которую Сергей Донатович, безусловно, любил (пускай это звучит столь пафосно сейчас).
Удивительно, но Сергей Довлатов писал с самого детства. Сначала не на бумаге, а в памяти. Писатель рассказывал в одном из интервью, что с детства стал подмечать в жизни людей курьезное и смешное, а потом конструировал устные новеллы, которые в последствии переложил на бумажные листы, хотя не раз отмечал, что чистый лист бумаги внушает у него страх.
Довлатов учился на филологическом факультете Ленинградского университета, и, рассказывают его друзья, до самой кончины любил подшучивать над филологами. Андрей Арьев, старый друг Сергея Донатовича и главред журнала «Звезда», вспомнил, как Довлатов однажды встал и вышел из новогоднего стола, когда услышал слово «ипостась». Баек о Довлатове множество, они сродни анекдотам, застольным шуткам, которые передаются и будут передаваться от стола к столу. Или вот: однажды Довлатов отправил в один «толстый» журнал стихотворение Фета, выдав его за свое, и получил ответ, что автору надо еще много и много работать. «Сережа был очень доволен», - сказал Арьев.
«Довлатов сразу и до конца понял, что единственные чернила писателя – его собственная кровь», - написал приятель Довлатов, писатель Валерий Попов, которому, к слову, Сергей Донатович относился наиболее серьезно из коллег, выделял, считая, его лучшим литератором Ленинграда. Действительно, отчего не согласится с Поповым, листая в памяти основные вехи жизни именинника, особенно останавливаясь на страшных этапах биографии – например, службе в лагерных войсках.
В СССР рассказы Сергея Довлатова отказывались печатать. Почему? Очень правильный вопрос, на который, видимо, сотни ответов. Не хотели, не могли, опасались… Довлатов по доброму завидовал своим друзьям – те тоже не могли похвастаться постоянными публикациями, но их книги выходили регулярно и настоящими советскими тиражами – сотни тысяч. Когда Довлатова просили, почему он иммигрировал в США, он ответил: «Я не был диссидентом, я всего лишь писал рассказы, которые никто не хотел печатать». «Это моя родина, чтобы бы здесь ни происходило,- говорил Довлатов о России, вспоминала Наталья Антонова. - это мой язык, моя культура, моя литература. Я хочу жить здесь».
В годы перед иммиграцией власти пристально следили за поведением Сергея Довлатова. Он проходил по разряду неблагонадежных жителей. Его семья давно перебралась за границу, в СССР литература Довлатова после публикации в США была полностью запрещена, и в итоге, вспоминает Андрей Арьев, писателя однажды забрали на улице в милицию, избили и дали пятнадцать суток: «Было ясно, что все это было дело рук КГБ или обкома партии, милиция не будет просто так ловить человека, который не является уголовником. Сережа попал под пресс».
Так случилось, что, будучи насквозь советским писателем и таллиннским журналистом, Довлатов быстро стал русским американцем, впитавший всецело свободу слова и вообще свободу. Александр Генис, хорошо знавший Сергея Донатовича (даже нес его гроб после смерти), помнит, что Довлатов, когда они работали на радио, признался, что если бы ему не платили за работу на «Свободе», он все равно оттуда не ушел, потому что говорить в микрофон на весь Союз – это было для него большим искушением.
Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен в армянской части еврейского кладбища «Маунт Хеброн» (Mount Hebron) в нью-йоркском районе Квинс. «Кладбище, на котором похоронен Сережа, можно увидеть из окна дома, в котором он жил. Его могила – самая прекрасная из всех, какие мне когда-либо приходилось видеть», - сказал как-то поэт Владимир Уфлянд.
http://shuum.ru/articles/714
Сайт поклонников Довлатова
http://www.sergeidovlatov.com/
Биография
Сергей Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссёра, еврея по происхождению[1] Доната Исааковича Мечика (1909—1995) и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой (1908—1999), армянки по происхождению.
С 1944 года жил в Ленинграде. В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского государственного университета и учился там два с половиной года.[2] Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном,[3] Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и писателем Сергеем Вольфом («Невидимая книга»), художником Александром Неждановым. Из университета был исключён за неуспеваемость.
Затем три года армейской службы во внутренних войсках, охрана исправительных колоний в Республике Коми (посёлок Чиньяворык). По воспоминаниям Бродского,[4] Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».
Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», писал рассказы.
Был приглашён в группу «Горожане», основанную Марамзиным, Ефимовым, Вахтиным и Губиным.[5] Работал литературным секретарём Веры Пановой.[6]
С сентября 1972 до марта 1975 года жил в Эстонии. Для получения таллинской прописки около двух месяцев работал кочегаром в котельной, одновременно являясь внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония». Позже был принят на работу в выпускавшуюся Эстонским морским пароходством еженедельную газету «Моряк Эстонии», занимая должность ответственного секретаря. Являлся внештатным сотрудником городской газеты «Вечерний Таллин».[7] Летом 1972 года принят на работу в отдел информации газеты «Советская Эстония». В своих рассказах, вошедших в книгу «Компромисс», Довлатов описывает истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента «Советской Эстонии», а также рассказывает о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов. Набор его первой книги «Пять углов» в издательстве «Ээсти Раамат» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.[8]
Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).
В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костёр».[9]
Писал прозу. Журналы отвергали его произведения. Рассказ на производственную тему «Интервью» был опубликован в 1974 году в журнале «Юность».[10]
Довлатов публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы».[11] В 1976 г. был исключен из Союза журналистов СССР.
В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал из СССР, поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Членами его редколлегии были Борис Меттер; Александр Генис; Пётр Вайль; Нина Аловерт — балетный и театральный фотограф, автор множества фотографий С. Довлатова; Григорий Рыскин — поэт и эссеист, и другие. Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «The New Yorker».
За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».
Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен в армянской части еврейского кладбища «Маунт Хеброн» (Mount Hebron) в нью-йоркском районе Квинс.[12]
Произведения
Прижизненные издания
Ни одного текста, опубликованного в СССР до 1978 года, Довлатов перепечатывать ни при каких обстоятельствах не позволял[13]. Список книг, вышедших при его прямом или косвенном участии:
Невидимая книга. — Ann Arbor: Ардис, 1977
Соло на ундервуде: Записные книжки. — Paris: Третья волна, 1980.
Компромисс. — Нью-Йорк: Серебряный век, 1981.
Зона: Записки надзирателя. — Ann Arbor: Эрмитаж, 1982.
Заповедник. — Ann Arbor: Эрмитаж, 1983.
Марш одиноких. — Holyoke: New England Publishing Co, 1983.
Наши. — Ann Arbor: Ардис, 1983.
Соло на ундервуде: Записные книжки. — 2-ое издание, доп. — Holyoke: New England Publishing Co, 1983.
Демарш энтузиастов (соавт. В. Бахчанян, Н. Сагаловский). — Париж: Синтаксис, 1985.
Ремесло: Повесть в двух частях. — Ann Arbor: Ардис, 1985.
Иностранка. — New York: Russica Publishers, 1986.
Чемодан. — Tenafly: Эрмитаж, 1986.
Представление. — New York: Russica Publishers, 1987.
He только Бродский: Русская культура в портретах в анекдотах (соавт. М. Волкова). — New York: Слово — Word, 1990.
Записные книжки. — New York: Слово — Word, 1990.
Филиал. — New York: Слово — Word, 1990. Журнальная публикация: «Звезда», № 10, 1989.
Некоторые посмертные издания
Заповедник. — Л.: Васильевский остров, 1990.
Зона; Компромисс; Заповедник. — М.: ПИК, 1991.
Сергей Довлатов Собрание прозы в трёх томах, 3 тома. — Лимбус-пресс, СПб, 1995. — ISBN 5-83370-0320-7.
Сергей Довлатов Малоизвестный Довлатов. Сборник. — АОЗТ «Журнал „Звезда“», СПб, 1999..
Сергей Довлатов Собрание сочинений, 4 тома. — Азбука-Классика, СПб, 2003-2004. — ISBN 5-352-00079-6.
Уроки Чтения. Филологическая проза. СПб.: Азбука, 2010. _384 с. — ISBN 978 — 5 — 9985 — 0845 — 5 (Первое комментированное издание записных книжек и эссе о литературе)
Переписка Довлатова и Ефимова
В 2001 году издательство «Захаров» выпустило книгу «Сергей Довлатов — Игорь Ефимов. Эпистолярный роман» [14]. Книга охватывает переписку между Довлатовым и Ефимовым с 1979 по 1989 год. Несколько издательств, к которым Ефимов обращался с предложением выпустить книгу, отказались это делать из-за соображений авторского права. Довлатов при жизни выступал против публикации своих писем, о чём упоминает в одном из писем Ефимову. Семья Довлатова, в первую очередь вдова писателя Елена Довлатова, являющаяся владельцем авторских прав на всё написанное Довлатовым, в соответствии с его завещанием тоже возражала против публикации писем [15]. Издательство Захарова решило публиковать переписку, аргументируя это тем, что ответственность издательства перед читателями больше, чем его ответственность перед семьёй Довлатова. Однако Елене Довлатовой вместе с дочерью Катериной удалось в российском суде доказать свои права на переписку и добиться запрета на публикацию книги спустя год после продажи всего тиража в 15 тысяч экземпляров. Суд отказал Елене Довлатовой в её требовании уничтожить все выпущенные экземпляры книги.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%BE%D0%B2%D0%BB%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2,_%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9_%D0%94%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
