В Иванове пытаются противодействовать экстремизму

многобукавак в тему

26. Колонизуемые съедают колонизаторов. Однажды французы прорыли
Суэцкий канал. А англичане очень ловко его у них отобрали. А через сто лет
египтяне его национализировали.
Однажды американцы прорыли Панамский канал. А через сто лет панамцы его
национализировали.
Однажды португальцы нарыли в Анголе алмазные копи. А через сто лет
ангольцы их национализировали.
Однажды англичане колонизировали Индию. А потом индусы поехали жить в
Англию. Правда, их к тому времени оказалось миллиард с лишним, и все не
помещались.
Однажды Голландия колонизировала Суринам. А потом суринамцы постепенно
стали переселяться в Амстердам. Правда, их кварталы мгновенно начинают
походить на помойки, но не это главное.
Не будем размениваться на мелочи:
Однажды Великий Рим захватил весь досягаемый мир вокруг Средиземного
моря. А потом даровал всем обитателям гигантской империи, мировой империи,
права римского гражданства. А потом самые ушлые со всего мира стали
переселяться в Рим на правах граждан. И стали зарабатывать деньги всеми
способами. И занимать должности. И размножаться и выписывать родственников.
А римлянки бросили рожать. А плебс ходил на демонстрации требовать социал --
хлеба и зрелищ. А проникшее в развратный Рим христианство ширилось и
захватывало новые позиции. А римские историки и политики жаловались на
безнравственность населения и всеобщую коррупцию. А потом пришли немытые
варвары, которых за четыреста лет до этого Рим растер бы в прах, -- и все
как-то, знаете, кончилось.
Протирайте по утрам глаза и читайте историю, граждане.
И вот мы, сильно развитые, захватили колонию, где живут несильно
развитые. И стали посильно эксплуатировать и перестраивать в своих интересах
и по своему образцу. Заодно и тем самым развивая неразвитых и давая им
представление о нашем уровне цивилизации.
И они стали осознавать себя людьми второго сорта, а нас -- первого. А
любой второсортный хочет быть первосортным.
А потом мы сказали: ой, какие мы безнравственные и несправедливые --
все люди равны, дадим всем равные права, в том числе право выбора любого
места жительства. И открыли двери и окна нашего цивилизованного и
благоустроенного дома для всех.
Ага, сказали бывшие второсортные ребята и поехали в тот дом, который
получше. А их, заметьте, гораздо больше, чем нас. Ох, закряхтели мы, что же
делать, ксенофобия и расизм -- это ужасно и неприемлемо. Ага, отозвались
бывшие второсортные ребята, вы нас эксплуатировали, вы нам должны, позор
расизму, дайте теперь и нам все то, что у вас есть. А как же, согласились
мы.
Теперь у нас комплекс вины, а у них -- комплекс недополученности общих
для нас всех благ. Мы стесняемся, уступаем и помогаем -- они жаждут,
требуют, добиваются и получают.
Долгое благополучие нас расслабило и гуманизировало -- долгие лишения
их закалили и ожесточили.
Победа расслабляет -- поражение готовит реванш. А маятник качается.
В конце концов колонизуемые всегда перенимают умения, навыки и ценности
колонизаторов -- которые накладываются на аппетит и жадность бедняков,
прорвавшихся к столу. И уподобляются вчерашним колонизаторам. И процесс
колонизации приобретает обратный характер. Вчерашние рабы переезжают в
метрополию с намерением влиться в ряды хозяев, при этом храня память о
вчерашних унижениях.
Эксплуатация все отчетливее являет признаки обратной тенденции. Это уже
они начинают заставлять нас пахать на себя. Сторож думает, что это он
заставляет обезьяну звонить в колокольчик, чтоб получить в награду за труд
банан. А обезьяна считает, что это она звонком в колокольчик заставляет
сторожа подавать ей банан.

чуть меньше букавак но тоже в тему

29. Апартеид. Продолжает развиваться положение, при котором выгодные и
престижные места занимаются с учетом этнической принадлежности. Нац-расовые
меньшинства должны быть представлены во всех сферах. Правительство,
университет, правление крупной фирмы -- в США, этой модели мира, уже
невозможны без африканца и азиата. Иначе -- расизм, нельзя. Неважно, если
представитель меньшинства менее подготовлен и способен, чем соискатель места
"от белого большинства".
Демократия по мере своего развития перерастает в апартеид "с обратным
знаком". Вчерашняя угнетенность превращается в сегодняшнее преимущество.
Этнический апартеид -- это "белый" этнос сам себя замещает, сам себе
предписывая нарушение равенства прав и возможностей не в свою пользу. Но
есть и другие формы.